Рыбы

Наверное, рыбы тоже кого-то ищут
И бьются в стекла. Путают стекла и стены.
Дрожащими пальцами что-то неровное пишут,
И тонут, и вверх всплывают одновременно.

Наверное, рыбы тоже отводят взгляды
И только губами водят – ласкают имя.
Наверное, рыбы просто плавают рядом
С теми, кого считают совсем своими.

Наверное, рыбам тоже чего-то снится…
Потом они просыпаются с теплым взглядом…
Наверное, рыбам хочется утопиться
В те дни, когда не случилось поплавать рядом.

               ©Полынь

Неинтересно

Стало пластмассовым небо над головой,
стала волшебная палочка - вдруг - железкой.
Вы извините, но я ухожу домой.
Нет, не обидел. Мне просто неинтересно.

Просто теперь я не знаю, зачем я здесь,
в этом дурацком платье, в косынке детской.
Как умудрились вообще мы сюда залезть?!
Не понимаю. Мне больше неинтересно.

Всем хорошо, вон, смотри, отовсюду - смех;
мне не смешно и не весело, хоть ты тресни.
Мальчик мой, нет, ты по-прежнему лучше всех, -
я виновата. Мне больше неинтересно.

Мне говорят - дура! дура! смотри: сдалась!
Мне говорят - мы так славно играли вместе.
Мне говорят - вы команда, куда без вас?
Мне очень стыдно. Мне больше неинтересно.

Много других детей у нас во дворе,
много песочниц, качелей, высоких лестниц.

Просто есть правило в каждой моей игре -
встать и уйти,
если больше неинтересно.

© Ракель Напрочь

у него много вредных привычек – дарить цветы
незнакомкам на улице, прятать в ладонь рассвет,
безнадёжно запутывать волосы и следы,
пить абсент с моей душой вечерами сред.
а я до сих пор не умею ему помочь,
а если он смотрит – то без жалости, без стыда;
а у него такая улыбка, что хочется то ли – прочь,
то ли – остаться с ним навсегда.

     Ракель Напрочь

Придумано нами, написано нами - все наши темы, тотемы, татами, все наши битвы, безумства, бесчинства, все, что когда-нибудь с нами случится, все наши встречи, и речи, и ночи, вся недосказанность всех многоточий, вся неоправданность всех ожиданий, наши секреты, сонеты, свиданья, сладкие сказки и горькая правда, все, чем вчера превращается в завтра, все, чем мы дышим, что слышим и держим, все наши нежности, сны и надежды, вся наша боль – миллионом осколков /быстро пронзает, но входит надолго/ вся наша повесть, что длится веками, на каждой странице – губами, руками, касаньем, дыханьем, порханием крыльев - придумано нами, чтоб мы не забыли, как капли сочились и жгли ножевые...

Чтоб не разучились быть просто живыми.

Кот Басё

КЛЯТВА

Ох уж эти твои мне сомненья,
Подозренья твои вновь и вновь!
Поклянусь тебе в вечной измене,
Раз в мою ты не веришь любовь.

Не на Ветхом иль Новом Завете,
А на свежем журнале "Плейбой",
Я клянусь: ВСЕМ МУЖЧИНАМ НА СВЕТЕ
ИЗМЕНЯТЬ БУДУ ТОЛЬКО С ТОБОЙ!
(Кормилицына Т.)

СКРЫТЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Вас, кажется, смутил мой интеллект,
Цитаты из Камю и Меттерлинка?
Не бойтесь! Это видимый эффект.
В душе я дура и почти блондинка...
(Кормилицына Т.)

люблю нипоццано кьянти. ругаюсь матом.
курю иногда. ногти грызу стабильно.
витаю... чёрт знает где... в общем, далековато - 
не доехать ни на трамвае, ни на автомобиле.
кусаю губы - мне нравится привкус крови.
кусаю плечи - мне нравится звук испуга.
люблю немногих, почти никого, и кроме
того у меня, пожалуй, всего лишь четыре друга.
смеюсь над тупыми комедиями и вою,
когда бабулька стоит у метро с вареньем.
верю, что больше меня будет только двое,
слепленные в одно, то есть - в местоименье
"мы". такое коровье в своей фонетической сути,
такое короткое - пара букв + затишье.

когда ты спишь, я часто тебя рисую
и слышу музыку, слушая, как ты дышишь.

яшка казанова

Нужно жить научиться ЧЕРЕЗ.
Через всё, что болтают люди,
Оставляя печаль до завтра.
Через ложь на красивом блюде,
Подаваемую на завтрак.

Нужно жить научиться ПОСЛЕ.
После самой большой обиды,
Или самой большой измены.
Упуская беду из вида,
Солнцу радуясь неизменно.

Нужно жить научиться ВМЕСТЕ.
Вместе с грустным письмом в конверте,
С сообщением о цунами.
С неизбежностью чьей-то смерти,
С тем, что может случиться с нами.

Ну а, может быть, НЕ ВЗИРАЯ.
Не взирая на нашу глупость,
Неспособность извлечь уроки.
Не разглядывая под лупой
Ни достоинства, ни пороки...

автор неизвестен

поцеловала в щеку наспех: "ну всё. пока."
не обернулась. хлопнула дверью так,
что задрожали часы. "вернется, наверняка," - 
сказал он себе - "добежит до угла, а там

одумается. вернется. не всё пока. 
потом зашепчет: "единственный мой, родной!"
он вытер лоб, выпил порцию коньяка
и выкурил 20 страйков, стоя к окну спиной.

потом лицом повернулся к лицу в стекле
и начал упрямо, как скаут, смотреть ей вслед,
и пил коньяк, и жевал полумёртвый хлеб,
и жил в несуществующих месяце и числе.

и говорил самому себе, и орал:
"так смотрят вслед только детям да  гончим псам.
одни уходят. выросли. им пора.
другие - гонятся за добычей. нельзя назад.

но ты!? кто ты? не ребенок, не хищник! кто? 
мой воздух чистейший, моя болотная муть..."

а Бог разделял его горечь. и - как итог - 
Он ей никогда не позволил вернуться к нему.

Яшка Казанова

Четыре километра до границы
Поднимаясь по лестнице, она решила быть по-настоящему грустной и всегда иметь мешки под глазами...(с)

И пока тебя под корень не покорежило, не согнуло от ночных неживых звонков, будешь пить себе с Олегами и Сережами, будешь верить в то, что было тобой нагрежено и не ведать, сколько хрустнуло позвонков.
Ты считай их, сколько выбыло, сколько ранило, скольких в панике увел от тебя конвой. Ты уже давно отпела их, отэкранила, ты давно уже решила играть по правилам, но пока еще не выбрала за кого. Может, хватит столько ерничать и пинаться-то, а потом ночами плакать по именам, принимай как есть, любые реинкарнации, ведь пока тебе глумливо и девятнадцато, и тебе пока что нечего вспоминать.
А когда-нибудь ты будешь сидеть на лавочке и честить за нравы местную молодежь. Но сейчас-то на кого ни посмотришь - лапочки, а тебе всегда смешно и пока до лампочки, так иди - пока не знаешь, куда идешь. И пока тебе не скажут порядком явочным подождать у входа с посохом и сумой, будешь девочкой с абрикосовой шейной ямочкой, с золотистой мелкостриженной кутерьмой. И пока везде в кредит наливают кофе там, улыбаются, взлетают под потолок, ты бредешь по лужам этаким Холден-Колфилдом, и в любое слово веришь, как в эпилог.
А тебе такая жизнь на халяву дарится, что грешно ее без пользы сдавать в утиль, у тебя слова блестящие в горле давятся, у тебя такие пальцы: кто попадается, никогда уже не может из них уйти. Ты не лучше всех, обычная, в меру резвая, синяки под глазами, кашель, спинная боль, просто как-то так случилось, что Он, не брезгуя, втихаря изволил выдохнуть две скабрезности, и одна, вот, в ноябре родилась тобой. Над тобой огни вселенные не удвоятся, не разрушится какая-нибудь стена, просто Он созвал свое неземное воинство и решил на миг тебя окатить сполна.
А тебя учили - нужно смотреть и взвешивать, чтобы вдруг потом не вылететь из игры. Но вокруг апрель и небо - какого лешего, у тебя такое сердце, что хоть разрежь его - всё равно должно хватить на десятерых.

Так что ты глотай свой кофе и вишни льдистые, а ударили - так всхлипни и разотри.
И запомни - где-то есть еще тот, единственный, кто живет с такой же шуткою изнутри.

Алька Кудряшева